Вот наконец настал тот час….
Когда я свободна и никто мне не мешает, и все сыты, и все заняты своими делами… а я опять приглашаю всех моих завсегдатаев в ретрозал
. Сегодня из угощений устрицы, к ним лимон и соус по желанию и бокал ароматного Мюскадэ. Едим устрицы, потому что будем вспоминать о Франции, о моей первой загранице, такой сказочной, такой изящной, такой манящей до сих пор своими соборами, запахом кофе, зовущим в крошечные кофейни, хрустом свежеиспеченного французского багета и таящего во рту круассана…
Нет, ну нормально????
Я опять о еде… прям напасть какая-то
, даже в воспоминаниях начиная с соборов опять сваливаешься в гастрономию… и лирика какая-то получается со вкусом то одного, то другого… О французской кухне можно говорить много и, конечно, у меня есть парочка случаев рассказать о позорных проколах простой советской девушки за столом французских гурманов, например, когда я намазала драгоценной фуа гра бутерброд размером с…. с… ну, помните фильм «Девчата»? Там Тося-повариха ела бутер с вареньем из запасов своих будущих подруг? Ну, вот… у меня был только на пару сантиметров меньше. Я же не знала, что это деликатес, думала просто печеночный паштет, а сосед чуть тарелку не уронил, на которой мне эту фуа гра предлагал. Зато вечер был сделан и все, конечно же, благополучно домыслили, что славяне едят икру ложками, водку пьют литрами, если я за раз умяла кусок фуа гра предназначенный, наверное, человек для 10, да еще и не восхитилась при этом, закатив глаза под лоб от восторга.
Правда в тот вечер я тоже узнала много интересного об этой утиной печени, возведенной в абсолют французскими поварами. Мне рассказали, как откармливают утку специально к Рождеству, показали, как держат ее на коленях и напихивают ее специальной едой. Одну кормят укропом, и ее печень через месяц начинает источать аромат травы и становится очень нежной. Другую набивают орехами, и потом ее печень пахнет миндалем или мускатом, третьей добавляют в еду мяту и уже понятно, чем она благоухает на праздничном столе. Короче, у них это настоящее искусство - сделать печень утки настоящим шедевром и еще обсуждать это послевкусие целый вечер, вспоминая «а вот в прошлом году Гийом приносил печень, вот это даааааа…. а 5 лет назад мадам Шарэ сделала ее с ароматом груш…».
Может мне были и не очень понятны эти разговоры, но это было очень интересно и необычно. Потом я тоже научилась правильно есть печень утки и даже различать некоторые оттенки вкуса, но все эти навыки быстренько улетучились по возвращении на Украину. Более того, на своей территории уже мне пришлось принимать французов и вот тут-то и началось самое интересное, потому что мое скромное приключение в мире кулинарии французов совершенно померкло по сравнению с их впечатлениями о нашем мире и практически во всех его областях.
Отработав 2 года, я, наконец-то, возвращалась домой, где меня ждал мой будущий муж, который честно (верю даже сегодня) ждал меня, как из армии. А 2 года это немало, особенно, когда тебя вырывают в такую спецкомандировку практически из-под венца: мы только определились с числом нашего торжества, как мне поступило это предложение, от которого, в самом прямом смысле, невозможно было отказаться. И, конечно, же за это время у меня там образовались друзья. Не совсем те друзья в нашем понимании, скорее приятели, с которыми я провела достаточно много времени, ребята, которые всегда могли откликнуться на мои просьбы и в общем-то близкие мне по духу люди. Одна из них, самая близкая моя французская подружка, Суазик, просто очень хотела побывать у меня в гостях и я пригласила ее на свадьбу, которая была отложена получается практически на 2 года и должна была состояться через месяц-два после моего возвращения.
Надо сказать, что Суазик была просто «наша». То есть по сути своей она была француженка, но по характеру, ну вот наша девченка и все, без всяких заморских прибабахов, хотя капиталистическое воспитание и окружение, конечно, сделали свое дело: она была очень милой, воспитанной девушкой, говорившей свободно на 5 языках, интересующейся абсолютно всем, желающей сразу и всего, и практически не понимающей слово «невозможно». Мы познакомились с ней на борту научно-исследовательского советского судна, зашедшего в порт недалеко от Нанта загрузиться продуктами и т.п. Судно было открыто для всех желающих, многие французы посетили его просто так, ради общения, капитан был просто отличный прогрессивный товарищ, разрешающий своеобразные экскурсии по своему кораблю. С корабля мы ушли с ней в бар и проторчали там до позднего вечера. Оказалось, что девушку совершенно очаровали наши моряки и она решила изучать еще и русский, а ко мне обратилась за уроками. Окей, без проблем, и мы стали заниматься.
С ней было очень интересно, она частенько забирала меня и мы ездили просто по городкам, посещали разные интересные места, тусовались на французских молодежных мероприятиях и даже гостили у ее родителей. Именно после последней поездки я поняла, что мы уже не совсем чужие и отказалась брать с нее деньги за уроки. И можете себе представить, что когда уроки перестали быть платными, ее отношение к ним неуловимо изменилось, задания перестали выполнятся, урок частенько переходил просто в болтовню и заканчивался где-нибудь в кафешке. С тех пор я твердо усвоила: урок должен быть оплачен всегда, иначе не будет никакого толку.
Однажды она мне говорит:
- Слушай, а ты можешь научить меня русским матерным словам?
- А это тебе еще зачем?
- Ну, а вдруг понадобиться? Ну, мало ли с кем общаться придется? Вот как, например, будет б…ь?
Я так и села. Такого мне еще преподавать не приходилось. И что? Вот так мне ей это слово и сказать? И как мы произношение будем отрабатывать?
- О, это очень грубое слово! Такое нельзя произносить в обществе и вообще вслух не надо!
- Да я понимаю, ну а вдруг я сама его услышу? А вдруг мне его скажут, а я не пойму и вообще подумаю, что это что-то приличное и будет просто позор? Слушай, ну у нас же частные уроки, это же не программа, какая разница? Я хочу знать слэнг и мат, и не вижу в этом ничего плохого! Вот ты же понимаешь наше «б…ь»?
- НУ, понимаю…
- Вот видишь, а я не понимаю, ну вот как теперь жить? Давай, давай, и еще это…
- Нет! Хватит! Давай пока начнем с одного…
- Ну, давай… так как?
Я представила себе, как сейчас она будет мне тут это дело все озвучивать и как-то язык не поворачивался… а она вцепилась «давай народный фольклор» и хоть ты тресни! Короче, говорю я ей:
- Есть другое слово, синоним в некотором смысле… но тоже… с ним поосторожнее, потому что это неприлично…
- Да-да-да… я понимаю… какое?
- Су…а.
- Как? Еще раз!
И пришлось мне ей несколько раз повторить… ну а потом она начала… и с разной интонацией, и с разным ударением, и протяжно «ссссссссссу…», и протяжно «каааааааааааа» и еще меня дергает повтори ей, мол, у нее слух музыкальный, она так лучше схватывает. Минут черед 15 я взвыла, прочитала ей лекцию, о том, что мне-то это слово слух очень режет, а вот если я тебе начну повторять все время… и озвучила 3-4 синонима уже французских. Ниче, говорит, нормально, можешь идти в «ночную коробку» (это дискотека), за свою сойдешь. И ржет! Ну, посмеялись мы, на том все и закончилось.
Звонит она мне как-то и говорит:
- Есть очень важное дело. Здесь с парохода сняли вашего парня, ситуация очень серьезная, ему стало плохо, очень плохо, его отвезли в больницу и там при обследовании у него обнаружили очень серьезное заболевание. Его не отпустили, оставили лечиться, пароход ушел, отправить домой его не могут, надо наблюдать, но в больнице держать не могли и его забрала к себе одна русская женщина, она замужем за французом уже давно, он пока у нее живет, ждет своих родных пока им визу дадут и приедут его забрать. Пошли навестим его, поможем чем-нибудь.
Мы созвонились, набрали продуктов, еще чего-то необходимого и пошли навещать больного. Оказалось, что как раз приехала его старшая сестра и мы все вместе сели за стол. Суазик шепнула мне, что как, мол, отлично все складывается, все русские, будут болтать, для нее отличная практика. Я ей говорю, если что не понимаешь, толкай меня, подскажу. Ок!
Рассказывала в основном сестра этого парня, как они испугались за него, когда получили такое известие, как она металась не знала куда бежать и что делать, чтобы дали визу, какой вообще кошмар у нас там сейчас творится (1992 год). Я изредка на Суазик гляну, она показывает – все нормально, все понимаю. А тут сестра вообще до слез расстроилась, говорит «блин, заплатила уже пятую по счету взятку в ОВИР за визу, денег совсем нет, занимали уже у всех у кого могли, обещали сделать точно в срок», а она приходит в эту контору, ей инспектрисса показывает паспорт, показывает визу, закрывает, постукивает паспортом по столу и говорит «еще …. денег и паспорт ваш». Вы же обещали!!!!! А все изменилось, или платите, или закройте дверь с той стороны!
Сестра в слезах, парень гладит ее, хозяйка русско-французская руками всплескивает и говорит:
- Нет, ну надо же, какое свинство! Французам этого не понять!
И тут Суазик:
- Понять! ССССССССУКА!!!!!!
И немая сцена.
И хозяйка:
- Суазик!!! Кто..кто… тебя научил?
И не менее динамично:
- ЛЛЛЛЛИЛЯ!
И парень:
- Ббббраво!
А я цвета свеклы и в поисках места, куда провалиться.
Потом на улице я ей всыпала по первое число, а она мне говорит:
-Вот я бы поняла твое возмущение, если бы я ошиблась, а так и по лексике, и по сути я права, разве нет? И вообще хорошо, что мы произношение отработали!
Конечно, она была права. Через полгода она тренировала свое произношение у меня в Украине и очень горько сожалела, что не выдавила из меня большее количество таких необходимых ей слов. Но она девочка сообразительная и хватала все налету, непосредственно от носителей языка. Но это уже другая история.
Надоело, говорит. Такой стал справный мущщина 
Наел три кило, больше не пристает к нему. Вот до сих пор не может найти себе мотивацию на занятия. И я ничего посоветовать не могу 
Тебе только рекламу делать, посмотрев на тебя мне тоже тортика захотелось 
. Я представляю эту картинку 
